Хотя избирательные системы являются крайне важным институтом, влияющим на функционирование системы правления данной страны, обычно они формально не определены в конституции. Однако в последнее время это стало меняться.
Сегодня в ряде стран некоторые положения об избирательных системах внесены в конституцию или в приложение к конституции. Значение этого для тех, кто занимается реформами избирательных систем, заключается в том, что конституционно утвержденные законы обычно намного сложнее изменить, чем обычные. Для изменения первых обычно необходимо особое большинство при голосовании в законодательном органе, вынесение вопроса на общенациональный референдум или иные сложные механизмы, которые защищают избирательные системы, зафиксированные в конституции, от изменений.
Например, конституция ЮАР гласит, что избирательная система для выборов в Национальную ассамблею должна в целом приводить к пропорциональности, и таким образом без внесения в конституцию поправки варианты реформы ограничены системами пропорционального представительства.
Однако детали избирательной системы все еще гораздо чаще можно найти в обычных законах и соответственно они могут быть изменены обычным большинством в законодательном органе. Преимущество данной ситуации в том, что это делает систему более восприимчивой к изменениям в общественном мнении и политических требованиях, но здесь также кроется опасность того, что большинство в парламенте может в одностороннем порядке изменять избирательные системы в интересах собственной политической выгоды.
Возможности реформ опираются как на правовые механизмы изменений, так и на политический контекст, в котором возникают призывы к изменениям. Не все инициативы изменений избирательной системы достигают успеха. Почти все недавние примеры основных изменений были произведены при одной из двух совокупностей обстоятельств.
Первая совокупность обстоятельств это переход к демократии или период сразу после перехода, когда вся политическая система открыта для изменений.
Вторая совокупность обстоятельств это кризис власти в установившейся демократии. Это может быть продемонстрировано на двух примерах. Восприятие двух поочередных правительств большинства, избранных при наличии меньшего количества голосов, чем набрали их основные соперники, как нелегитимных в Новой Зеландии, и осознание того, что высокий уровень коррупции в Италии и Японии свойственен скорее политической системе, чем действиям отдельных личностей.
Даже когда в обществе существует высокий уровень неудовлетворенности политической системой и недоверия к ней, изменения все равно должны быть утверждены законными представителями власти. Политические элиты склонны действовать, только если видят в изменениях собственную выгоду или если боятся последствий выборов в случае отсутствия изменений. Даже будучи убежденными в необходимости изменений, они практически без колебаний стараются выбрать систему, которая максимальна выгодна для них самих. Если они не уверены в том, как этого достичь, или если различные интересы требуют различных решений, то возможен компромисс – может быть, с привлечением смешанных систем.
Однако соглашения и изменения могут в конечном итоге не иметь ожидаемых их инициаторами результатов или даже привести к иным, непредвиденным последствиям. В Мексике реформы 1994 года, разработанные правящей партией в качестве уступки оппозиции, привели к наиболее непропорциональным результатам за последние годы. Примеры ЮАР и Чили иллюстрируют тот факт, что политические реалии и страстное желание правящих партий удержать власть может препятствовать реформе избирательной системы не менее, чем законодательные сложности. В ЮАР были многочисленные призывы к установлению элемента подотчетности на местном уровне, который мог бы быть внедрен в систему пропорционального представительства с закрытыми списками в больших избирательных округах, при которой избранные представители оторваны от своих избирателей. Это было также подкреплено целым рядом заключений президентской комиссии, которая представила свой отчет в январе 2003 года, однако правительство уклонилось от изменений, которые могли уменьшить его контроль над выдвижением кандидатов и проведением голосования, и отклонило предложенную реформу. В Чили наследие генерала Пиночета заключалось в манипулировании избирательной системой в пользу его союзников. Более чем через десять лет после его отстранения от власти эта система остается практически неизменной.
В Новой Зеландии использование референдумов в процессе изменений изначально явилось результатом политического приема – попытки лидера одной из ведущих партий повредить лидеру другой ведущей партии во время избирательной кампании. На первом референдуме избирателей спросили, хотят ли те изменить избирательную систему полностью, и попросили выбрать предпочтительную для них новую систему из четырех вариантов. На втором референдуме выбранная новая система была противопоставлена прежней. В результате была принята новая многомандатная пропорциональная система при явном выражении легитимности со стороны общественности.
Избирательные системы необходимо по истечении определенного времени пересматривать с точки зрения их адекватности новым политическим, демографическим и законодательным тенденциям и требованиям. Однако если система уже установлена, те, кому данная система выгодна, скорее всего будут противиться ее последующему изменению. Без определенных политических изменений или серьезного политического кризиса, выступающих в качестве катализатора, скорее возможны небольшие текущие перемены, чем фундаментальные реформы. В переходные постконфликтные этапы это создает напряженность между практическими вынужденными соображениями, которые могут повлиять на осуществление выборов, проводимых, например, в силу политической необходимости мирного соглашения, и изначальным желанием улучшить систему. В целях улучшения существующей системы те, кто занимается ее реформой, могут рассмотреть возможность изменения размеров (масштабов) избирательных округов, уровня ограничительного барьера или формулы квоты. Многие значительные реформы последних лет содержали добавление элементов системы пропорционального представительства по спискам к существующей мажоритарной системе относительного большинства (FPTP) для создания смешанной, более пропорциональной системы (например, изменения, введенные в Лесото и Таиланде).
