Одномандатные округа (SMD) глубоко укоренены в американской политической традиции. Со времени основания Соединенных Штатов в восемнадцатом веке по настоящее время электоральное представительство основывается на концепции территориальных единиц и субъединиц. Американцы всегда рассматривали суверенность народа в пространственном смысле, начиная с истории создания конституции США в качестве соединяющего звена между суверенными штатами и кончая внутри самих штатов приданием большого значения автономности графств и муниципальных правительств или «самоуправлению». В Конституции не приводятся детали проведения всенародных выборов, а в штатах были опробованы различные способы использования одномандатных, многомандатных округов, выборов по непартийному принципу. Но SMD часто являлась методом выбора для проведения выборов на всех уровнях – федеральном, на уровне штатов, местном – потому что она позволяла небольшим, географически компактным общинам посылать своих представителей в более крупные законодательные собрания. В противоположность этому многомандатные округа и беспартийные выборы использовались тогда, когда правящее большинство желало подчеркнуть корпоративность определенных юрисдикций и подавить партийную или этническую «фракционность». Правила беспартийного голосования, такие как выборы по абсолютному большинству голосов, законы против однократного процесса и определяющие количество мест, использовались для максимизации власти этнического большинства для осуществления контроля над всеми местами в соответствующих законодательных органах.
Исторически чернокожие граждане были основными целями для использования инструментов манипулирования голосами в США. Соединенные Штаты являются единственной современной демократией, основанной на институте рабовладения, а чернокожие американцы трактовались в ее конституции и политических институтах, как внутренние «иные» граждане. Рабы не считались людьми, и даже свободные черные не были гражданами. После гражданской войны чернокожих американцев на юге систематичесски терроризировали во время выборов и на исходе века полностью лишили избирательных прав. Первичные выборы от демократической партии, полностью состоявшей из белых, стали единственными выборами, которые играли роль, и это обратило «сплоченный Юг» в регион однопартийных штатов. Международное давление во время холодной войны и кампания NAACP против легальной расовой сегрегации, в конце концов, привели к отмене законов, которые лишали права голосования чернокожих и не допускали их к участию на первичных выборах. После этого многие законы, диктуемые белым большинством, внутри и за пределами Юга, нашли убежище в беспартийной и многомандатной схемах голосования для уменьшения влияния черного электората.
Верховный суд США ответил на послевоенный пересмотр правил американского гражданства путем повышения конституционной значимости личности, индивида. В 1963 и 1964 гг. Суд отошел от своей позиции отрицания пересмотра спорных вопросов и пошел навстречу белым городским избирателям, жаловавшимся на отказ законодательств штатов, согласно которым доминировали малонаселенные сельские округа, на проведение перераспределения избирательных округов. Верховный суд опирался на Статью о равной защите Четырнадцатой поправки, чтобы объявить о правиле одного человека, одного голоса, определяя отдельного гражданина в качестве основной единицы избирательной политики. Однако, оправдывая недоучет голоса отдельного индивида, Суд открыл двери для обвинений в том, что сила голосования может быть разбавлена нематематическими средствами, в частности теми избирательными системами, которые позволяют блокирующему голосованию белого большинства отказать черному гражданину в возможности выбирать представителя в законодательный орган штата или местный законодательный орган. Верховный суд ответил на это, дав указания нижестоящим судам отдавать предпочтение системе SMD в тех случаях, когда они обязывают пересмотреть окружное представительство в законодательных органах, а в 1973 году он объявил неконституционным использование в Техасе многомандатных округов, в частности по той причине, что они не предоставляли черным и испано-говорящим избирателям равной возможности избирать кандидатов по своему выбору.
Все эти избирательные реформы были оправданы судебным толкованием Конституции. Между тем в 1965 году, подталкиваемый массовым Движением за гражданские права, Конгресс принял, а президент Линдон Джонсон подписал, Акт о праве голоса, который впервые дал право голоса большинству черных американцев на Юге. Условия, которые бы гарантировали законное основание для учета голосов меньшинств, стали предметом интенсивного и всевозрастающей сложности судебного разбирательства, как в отношении беспартийных или многомандатных выборов, так и в отношении подтасовываемых SMD. В 1980 году Верховный суд постановил, что расовые меньшинства должны доказать, что оспариваемая избирательная структура построена или намеренно поддерживается в таком состоянии, чтобы уменьшить их силу голосования. Конгресс на это ответил Актом по праве голоса от 1982 года, который создал юридические предпосылки для судебного преследования избирательных структур, которые оказали или «привели» к снижению силы голосования защищенных меньшинств, определяемых как расовые группы или «лица индо-американского, азиатско-американского, испано-язычного происхождения или являются коренными жителями Аляски». Акт о праве голоса от 1982 года, поддержанный решением Верховного суда от 1986 года о требуемых доказательствах, способствовал широкому переходу от беспартийного голосования к SMD, как путем судебного разбирательства, так и посредством законодательных актов.
Ко времени переписи 1990 года почти каждый орган штата и местных властей по разбивке округов был занят задачей составления одномандатных округов по принципу «меньшинство-большинство», в соответствии как с конституционным положением о равенстве населения, так и с положением Акта о праве голоса о недопустимости снижения силы голосования. Новые одномандатные округа способствовали заметному увеличению представительства как афро-американцев, так и испано-язычных граждан. Количество чернокожих американцев, избранных на должности по всей стране выросло с 300 в 1964 году до примерно 8000 в 1993 году, хотя эта цифра все еще составляла менее двух процентов всех выборных должностей в стране, где черные американцы составляют двенадцать процентов населения. Со времени принятия Акта о праве голоса от 1965 года количество афро-американских членов Конгресса выросло с девяти до 38, а одномандатные округа с большинством черного населения дали все семнадцать афро-американцев, избранных в Конгресс от одиннадцати южных штатов старой конфедерации. После выборов 1994 года, согласно нового плана разбивки округов согласованного с черными политическими лидерами, Алабама стала первым и пока единственным южным штатом, который добился пропорционального представительства чернокожего населения в обеих палатах своего законодательного органа.
Вероятно, не удалось бы избежать националистских тенденций, вызванных возрастанием числа одномандатных округов с черным и испано-язычным большинством. Способы составления одномандатных округов обязательно определяют органы, которые предназначены для обеспечения представительства в законодательных собраниях, и это осуществляется в строгих географических рамках. Изредка пути переразбивки округов оказываются политически малообоснованными, а просто отражают административные инструменты для соответствия индивидуальных предпочтений избирателей. Скоре даже они объявляют, кем должны являться оперативные национальные подкомитеты и как много полномочий они будут иметь в законодательном процессе. В Соединенных Штатах графства, муниципалитеты и заметные другие органы традиционно являлись строительными блоками для разбивки округов, за исключением тех случаев, когда было более целесообразно не учитывать их административные границы для учета электорального влияния афро-американцев и других этнических меньшинств. Теперь стало необходимо разбить традиционные политические подразделения для создания округов с афро-американским или испано-язычным большинством, поскольку в США цветные народы не имеют ясно выраженной «родины». Хотя они зачастую имеют этнически идентифицируемое местожительство, эти жилые анклавы рассеяны среди более многочисленного, в основном белого, населения. В некоторых случаях результатом этого являются очень неравномерные, некомпактные округа с черным или испано-язычным большинством, которые, хотя они и не являются менее причудливыми, чем некоторые округа с белым большинством, ошибочно принимались руководством к действию для создания расовых или этнических схем разбивки.
Наиболее неравномерно разбитые округа с черным или испано-язычным населением вскоре стали оспариваться в судах белыми избирателями, которые жаловались, что преобладает «цветная» интерпретация положений Конституции. В 1993 году Верховный суд издал первую серию решений, которые установили «аналитически отличные» конституционные предпосылки действия, которые могли использоваться отдельными гражданами, оспаривавшими «расовые махинации» в одномандатных округах. Истцам не нужно было «надрываться», доказывая, что в таких округах их голоса не были учтены или были сокращены, либо их сила голосования была урезана. Наоборот, Суд исходил из презумпции порочности вреда, проистекающего от округов, составленных с целью преследования интересов «преобладающей» расы, которые не могут быть оправданы как «отдельное» мероприятие для соблюдения «актуальных интересов государства». Суд постановил, что такие округа неконституционны, поскольку они исходят из предположения, что все члены этнического меньшинства думают и голосуют одинаково и имеют одинаковые политические интересы – это та предпосылка, которая по мнению Суда будет поощрять «балканизацию» электората. Эта новая юриспруденция по избирательным махинациям, нацеленная на понимание вредоносности для национального единства, а не на ущемление прав отдельного истца, привела к судебному упразднению нескольких одномандатных округов с черным и испано-язычным большинством на уровне Конгресса, штатов и местном уровнях. Были разработаны и подтверждены новые конституционные правила разбивки округов при минимальном большинстве пяти судей на фоне активного несогласия четырех судей, которые утверждали, что новые правила ущемляют как субстантивное право, так и соответствующие пределы судебного рассмотрения.
Судья Феликс Франкфуртер предупреждал об угрозах судебного вовлечения в «политические чащобы» в разбирательства, где он выражал свое несогласие в 1963 году с принципом один человек один голос. Его можно оправдать в несогласии с текущими принципами Верховного суда по борьбе с мошенничеством во время выборов. Нет сомнения, что нет ничего более несоответственного для судебного решения, чем вопросы, связанные с тем, каким образом суверенным народам определять себя в условиях многонациональной демократической республики. В своей попытке отвратить законодательные органы штатов от допущения, что все афро-американцы думают одинаково Суд встает перед лицом другого допущения: что произойдет, если афро-американцы или выходцы из Мексики или азиато-американцы или американские индейцы – граждане этой страны – в каком-либо штате или местности фактически имеют общие политические интересы и свободно объединятся для самоутверждения через своих избранных представителей, общинные институты или политические организации или политические партии? Предложить, что цветные граждане конституционно не имели права настаивать на своих одномандатных округах, означало бы нарушение исторически сложившегося, конституционно защищенного понятия о политической свободе в США. Это совершенно отличный вопрос от того вопроса, что могут ли члены этнического меньшинства требовать создания таких округов в качестве юридического или конституционного права.
Но это серьезные вопросы, к которым только сейчас вынуждены обращаться сторонники одномандатных округов «большинства-меньшинства». Среди них никогда не существовало консенсуса в отношении политических границ или нормативной конечной точки прав голосования, за которые они успешно ратовали. Сегодня большинство сторонников одномандатных округов, составленных для получения голосующего большинства определенной этнической группы, отстаивают их в качестве вынужденного ответа на «неблагополучную» реальность этнического разделения населения страны. Они единодушны с противниками округов «большинство-меньшинство» в своем рассмотрении Соединенных Штатов как страны иммигрантов, где вновь прибывшие жители и их потомки добровольно усваивают установленные институты государственной политической и социальной жизни, сохраняя при этом право на этническую самостоятельность в строго частной области жизни. Даже частные (белые) этнические объединения были под угрозой исчезновения во время эры “плавящегося котла” англиканского господства, которая длилась, по меньшей мере, до первой мировой войны. Четкое изменение американской тождественности однако, было вызвано второй мировой войной, когда потомки других европейских национальностей наложили свой отпечаток на принадлежность к американской нации и принятых ими англо-американских политических традиций. Полные последствия этого национального повторного определения были в основном скрытыми, так как они имели место по всему миру, в империях, созданных государственными идеологиями во время холодной войны. Все это в настоящее время изменилось, и США не имеют иммунитета против дуновений этнического национализма, которые происходят по всему свету.
В настоящее время американцы германского и ирландского происхождения превосходят числом потомков англичан. Сейчас они занимают передние места в органах власти, наряду с южно-европейскими и восточно-европейскими американцами, включая светских американских евреев, где вместе они стали самыми яростными защитниками принятого ими английского языка и англо-американской конституции. Этнически явные одномандатные округа являются источником раздражения для этих американцев и угрозой для их национального видения. Правое крыло иммигрантской нации поддерживает текущий режим подавления и делегитимизации одномандатных округов, имеющих слишком явную расовую или этническую структуру, в то время как левое крыло либо защищает округа “большинство-меньшинство” в качестве временного инструмента интеграции, либо настаивает, чтобы они были заменены многомандатными схемами округов с использованием правил полупропорционального голосования или системы единого передаваемого голоса. Растущее число сторонников PR также критикует SMD за то, что она облегчает переизбрание уже действующих должностных лиц, порождая отсутствие отчетности, что в равной мере наносит ущерб как меньшинству, так и большинству. Но системы PR не защищены от тех же обвинений, что предъявляются одномандатным округам “большинства-меньшинства”, в отношении поощрения ими этнической поляризации и угрозы стабильности.
Однако за пределами этих дебатов об иммигрантах и общих задачах национальной однородности остаются цветные американцы, особенно потомки американских рабов. Некоторые исследователи в настоящее время признают, что верховенство белого населения всегда являлось более мощной характеристикой американского гражданства, по сравнению с любыми более открыто дебатировавшимися вариантами либерального плюрализма и гражданского республиканизма. Многие белые американцы озабочены или даже напуганы контролем черных американцев в тех политических единицах, где они проживают. Для афро-американцев более восприимчивая иммигрантская нация может являться ни реалистичной, ни более приемлемой в силу вековых кастовых исключений. Они могут быть более склонны провести повторные обсуждения вопроса принадлежности к американской нации на условиях, которые наконец признают их исключительность и уважают их достоинство и свободное представительство. Периодическое пересоставление одномандатных округов может оказаться одним из лучших путей продвижения их национальных требований на повестку дня, что могло бы обьяснить, почему враждебно настроенное большинство Верховного суда обратило в конституционное право этот вопрос в надежде обойти дебаты. Системы пропорционального представительства могут предоставить афро-американцам равное представительство в законодательных органах, но сопутствующий конституционный межэтнический диалог по пересоставлению одномандатных округов может фактически осложнить историческое стремление потомков рабов к достижения полной свободы. Недавние предложения по PR некоторых членов фракции чернокожих американцев в конгрессе не нашли сильного отклика у черного населения. С другой стороны, легко представить каким образом потомки завоеванных коренных народов и небелых иммигрантов могут иметь совершенно иные взгляды на то, какие избирательные системы более всего отвечают их личным и коллективным требованиям в США - стране, которая становится все более разнообразной.
Справедливое разрешение этих конфликтующих, зачастую несовместимых, этнических позиций в отношении избирательных структур и здравое осмысление подспудных национальных взглядов на эти вопросы может быть достигнуто только через взаимное согласие на достижение компромиссов, которые должны оставаться неполными и условными до тех пор, пока мы ценим либеральную идею свободы человека в формировании и изменении своей культурологической и политической личности. Дискуссии, необходимые для достижения согласия по таким глобальным вопросам, бывает особенно тяжело начать и поддерживать в Соединенных Штатах, поскольку для многих американцев их национальное самосознание воплощено в священной, письменной Конституции, которая для всех практического толка целей может только ре-интерпретироваться, а не повторно обсуждаться. Неудивительно, что наиболее выдающийся прогресс в направлении национального консенсуса обычно достигается путем демократических компромиссов вне конституционного контекста, как это имело место, например, в случае с Актом о праве голоса. А в настоящее время при значительной поддержке “дальтоников” консерваторов некоторые члены Верховного суда предполагают, что то, что они рассматривают в качестве сверхревностного внедрения демократическими ветвями федерального и местного правительств может поставить под вопрос конституционность самого Акта. И поводом для такой конституционной конфронтации будет борьба по вопросу законодательной переразбивки округов. Таким образом, если американский опыт с одномандатными округами в качестве инструмента политического влияния этнических меньшинств может дать какие-либо уроки для других демократий, то они включали бы важность учета конкретного национального контекста, уважение политических традиций и конкретного положения субнациональных групп внутри них, учет возможности получения как можно более широкого консенсуса при принятии решений об избирательных структурах, и что наиболее важно, соблюдение “скромности”, когда заходит речь об ожиданиях от долгосрочных решений.
