Первые выборы на Украине в качестве независимого государства были проведены по мажоритарной двухтуровой системе (TRS). Распад советской системы в начале 1990-х годов инициировал создание множества новых партий, стремившихся заявить свои демократические притязания и вести Украину через экономические и политические реформы. Но географические вариации в экономической и этнической структуре Украины, осложненные историей территориального деления, привели к формированию разных партий в разных частях страны. В результате этого сложилась ситуация, в которой появилось множество мелких партий, основа которых разделялась по региональным или этническим линиям, либо по экономическому могуществу. Когда в 1994 году на Украине были проведены парламентские выборы, большинство партий оказались слабо организованными и имели весьма приблизительное представление о том, какова численность их сторонников. Одна из причин этого заключается в том, что хотя в целом жители Украины ценят демократические принципы, но существовала недооценка организованной политической активности в народе, учитывая то, что при коммунистическом режиме имелся опыт однопартийного правления.
Слабость партий в начале многопартийной борьбы за голоса означала, что избирательные институты играли особенно важную роль в формировании молодой партийной системы. Согласно избирательного закона, использовавшегося в выборах 1994 года, от каждого избирательного округа выбирался один депутат, а последний тур выборов проводился между двумя кандидатами, получившими наибольшее число голосов, если в первом раунде ни одному кандидату не удавалось получить абсолютное большинство. Многие комментаторы в то время считали Двухраундовую систему как идеальное средство ограничивания количества партий в парламенте, которая в то же время давала малым партиям больше шанса быть избранными, чем при использовании системы FPTP. Другие же видели преимущество этой системы в том, что она будет поощрять формирование тактических соглашений между партиями со схожей идеологией во втором раунде выборов, максимизируя таким образом общее представительство их совместных интересов.
Но результаты выборов показали наличие ряда упущений в этих рассуждениях. Во первых, географическая гетерогенность поддержки партий привела к тому, что многие избранные депутаты имели только узкие региональные интересы, зачастую связанные с интересами конкретной этнической группы или экономического сектора. Когда парламент был полностью скомпонован, то он содержал делегации не менее чем 14 партий – гораздо больше того числа, который ожидался сторонниками мажоритарного избирательного закона. Кроме того склонность мажоритарных систем преувеличивать долю мест более крупных партий означала, что хотя возродившиеся коммунисты получили только 13% голосов, в то же время они получили 23% мест и таким образом оказались в выигрыше по сравнению с их истинным представительством по количеству полученных голосов. Этот «эффект призового места» не срабатывает в отношении более мелких, вновь сформированных партий, которые обычно получают меньше мест, чем следовало бы по количеству набранных ими голосов. Во вторых, эти выборы мало чем помогли консолидации партийной системы; большинство партий неохотно шло на достижение договоренностей по второму туру голосования, потому что они переоценивали свою электоральную силу и были уверены, что и сами могут справиться. И в третьих, сохранение одномандатных округов позволило многим местным чиновникам и известным местным фигурам выиграть места, не связывая себя ни с какой организованной партией. Как следствие этого половина избранных депутатов была представлена независимыми депутатами. Большое число партий в парламенте и сравнительно небольшое количество депутатов, связанных с партиями способствовали значительной текучести структур парламентских фракций. Это вело к непредсказуемым последствиям. Это ослабило демократическую отчетность и ответственность и снизило ценность парламента в глазах многих избирателей.
Следующая проблема избирательного закона Украины заключается в том, что он включает два условия, которые невозможно обнаружить в большинстве законов такого типа: явка избирателей должна быть выше 50%, чтобы выборы в данном избирательном округе были сочтены действительными, и что победивший кандидат должен набрать абсолютное большинство голосов. Эти требования привели к тому, что депутаты не были избраны примерно в четверти всех избирательных округов; низкая явка избирателей привела к тому, что выборы на многих участках были объявлены не действительными, а во многих случаях ни один из кандидатов не получил более 50% голосов на последнем туре выборов, поскольку многие люди голосовали против обоих кандидатов в форме протеста. Процесс заполнения вакантных мест длился более двух лет, что вызвало значительное разочарование народа. Кроме того, меняющееся число законодателей также внесло свою лепту в непредсказуемость результатов, а несколько регионов страны в течение этого периода имели малое представительство в законодательном органе.
После выборов 1994 года сложился общественный консенсус, что было бы желательно продвигаться в направлении более пропорциональной избирательной системы, чтобы уменьшить число независимых депутатов, стабилизировать партийную систему и поощрять более предсказуемое поведение законодательной ветви. Новый избирательный закон, согласно которого будут проводиться выборы 1998 года, представляет собой полу-пропорциональную параллельную систему, по которой половина депутатов будет избираться по системе FPTP в одномандатных округах, а вторая половина по национальным партийным спискам при трехпроцентном пороге представительства. Видимо эти изменения повысят эффективность электорального процесса, помогут создать более структурированный парламент и содействуют консолидации партийной системы.
Наиболее важное заключение, которое следует из украинского опыта, состоит в том, что хотя пропорциональные системы зачастую могут вызывать ðàñïðîñòðàíåíèå парламентских партий в развитых демократиях, все же и мажоритарные законы также позволяют большому числу партий проникать в парламент, когда партии являются слабыми и разделенными по географическому принципу, что имеет место быть во многих молодых демократиях. Кроме того в Центральной и Восточной Европе мажоритарные системы не способствовали консолидации партийных систем, потому что отсутствие широкого признания партий способствует избранию независимых кандидатов, которые могут нарушить баланс партийных сил в парламенте и дестабилизировать законодательный процесс. И, наконец, мажоритарные системы дают явный перевес тем партиям, которые имеют установившиеся организационные и поддерживающие основы, такие, как встречающиеся в бывших однопартийных государства Африки, Восточной Европы и бывшего Советского Союза.
